50 и один шаг назад - Лина Мур

– Ник! Хватит! – Крича, расталкиваю толпу и подбегаю к ним. Он отвлекается на меня, поднимая глаза, немного ослабив хватку на горле противника, пропуская удар, который отбрасывает его голову вбок, а губа тут же трескается. Его взгляд, направленный на торжествующего мужчину, безумно дик. Вокруг меня время словно замедлилось, и я вижу, как злость, вся та ярость и любовь к жестокости наливают его глаза алыми сгустками, пока метис вскакивает, желая нанести победный хук.

Щелчок в моей голове, Ник поднимается на ноги и ударяет локтем в грудь парня, не ожидающего и охающего, немного сгибаясь. Затем ещё один удар локтем в прыжке по спине, и парень падает на пол, задыхаясь от боли. Ник поднимает на меня голову, встречаясь со мной глазами. Я вижу, что он готов сделать последний и, скорее всего, смертельный удар, но не успевает. Люди продолжают кричать, охрана пытается оттащить избитого парня от Ника, а его самого толкают к выходу, о чём-то быстро говоря.

Глаза. Я продолжаю стоять и смотреть в его глаза, потому что он, не отрывая их от меня, идёт вперёд спиной, оставляя меня одну в этом месте, забывая про меня, отворачиваясь и выходя из зала.

– Мисс, пройдёмте. Мистер Холд приказал сопроводить вас к вашему номеру, – раздаётся рядом со мной мужской голос, и я вздрагиваю, а звук вокруг меня включают на оглушительные частоты.

– Хорошо, – на автомате отвечая, иду за мужчиной из обслуживающего персонала, словно кукла в тумане, пока все вокруг обсуждают меня и Ника, тыкая в меня пальцем и охая.

В моей голове до сих пор не укладывается: почему это произошло? Я ведь не мисс мира, мне до неё далеко, обычная и из-за меня дерутся уже во второй раз. Почему?

– Почему? – Повторяю свои мысли вслух, когда мы входим в лифт.

– Почему, что, мисс? – Переспрашивает он.

– Мы же уходили, а потом… как? – Поворачиваюсь к мужчине, задавая совершенно иной вопрос, чем меня мучает.

– Он напал на мистера Холда сзади, применил захват шеи и потащил за собой, это запрещённый приём. Но мистер Холд хорошо ему врезал. Не волнуйтесь, сейчас его отведут к нашей медсестре…

Запрещённый приём. Эти слова застывают в голове, моментально открывая картинку, где Ник рассказывал о своём заработке. Они знакомы? И я была тут ни при чём?

Дверцы лифта открываются, и я благодарю сопровождающего, говоря ему, что сама дойду до нашего номера.

Только сейчас по телу проносится сильнейший адреналин, которого я до сих пор не замечала. Меня начинает трясти, а дыхание становится быстрым и колющим лёгкие. Сцена драки снова и снова прокручивается в голове. Мне необходимо его увидеть… необходимо знать, что с Ником всё хорошо.

Распахиваю дверь и замираю, встречаясь с расплавленным шоколадом глаз Ника. Я слышу только своё дыхание и его аромат дикого мира. Мой взгляд проходит по его лицу и цепляется за разбитую губу и блестящую алую кровь, которую он быстрым движением языка слизывает.

– Ник, – шепча, протягиваю руку к его лицу, но он толкает меня внутрь номера, что я чуть ли не лечу спиной на пол. Он успевает схватить меня за руку, помогая удержать равновесие, а ногой захлопнуть дверь.

– Ник… боже… у тебя кровь. Почему они не обработали? Я видела в ванной антисептик, – торопливо говорю, высвобождаясь из его рук и уже бегом направляясь в ванную комнату за средством.

Не могу поймать сердце внутри, оно счастливо, что с ним всё хорошо, но что-то не даёт ему биться ровнее, спокойнее и вторить своим ощущениям. Возвращаясь в гостиную, я кладу всё на столик, замечая, что Ник стоит ко мне спиной, уже со сброшенным испорченным пиджаком.

– Ник, надо обработать твою губу и руки, – тихо напоминаю я.

Ничего. Ни единого ответа и движения. Я начинаю сильнее нервничать, не зная, как вести себя сейчас с ним. Включить свет? Или же так и остаться в темноте? Его темноте.

– Я где сказал меня ждать? – Наконец-то, произносит он низким голосом, словно колючая проволока, сковывающая моё тело. Я глубоко вздыхаю, пытаясь побороть тошноту от страха его злости.

– В холле, – сипло отвечаю я.

– Я разрешал тебе ходить в бар? Я разрешал тебе позволять какому-то ублюдку трогать тебя? – Продолжает он, медленно разворачиваясь. В темноте я не вижу его глаз, но знаю, точно знаю, насколько они потемнели от ярости.

– Я…я хотела выпить воды. Мне от шампанского плохо было, а он… я не позволяла, – оправдываясь, покусываю губу, дабы хоть куда-то выплеснуть адреналин, бурлящий в моём организме.

– Тебе нравится это, да? Нравится, когда мужчины дерутся, когда доказывают, как относятся к тебе. Ты любишь выставлять своё тело напоказ, чтобы заманивать каждого. Вспомнить только твоё платье на выставке. Ты наслаждаешься тем, как тебя хотят. Но не со мной. Я не собираюсь размахивать кулаками ради тебя. А второй раз это делаю, потому что ты… ты виновата во всём! – Он повышает голос, делая шаг ко мне, проверяя, насколько я испугалась.

Но я не двигаюсь, а с вызовом и обидой поднимаю гордо подбородок, сжимая руки в кулаки, впиваясь до боли ногтями в подушечки ладоней.

– Ты отвлекаешь меня, и из-за тебя в очередной раз я стал слабым, уязвлённым и этот урод нанёс удар. Ты позвала меня! Ты заставила меня сойти с ума, поэтому сейчас ты и ответишь за это, – он делает ко мне ещё два шага, а я сглатываю от страха в отблеске его глаз.

Его близость опасно окутывает каждую частичку моего тела, и я понимаю разумом, что следует бежать. Сейчас он не контролирует себя, играя скулами на лице и возвращая себе облик садиста. Но другая я неожиданно просыпается, желая ответить ему, заступиться за себя.

– И как я отвечу? Ударишь меня? Изобьёшь? Да, Николас? – Стараюсь не показать ему, насколько меня трясёт внутри, но голос всё же дрожит, как и губы.

– Так что же ты медлишь? Ты постоянно говоришь мне, что всё это между нами заминка, нелепое стечение обстоятельств, и только. А потом сам опровергаешь свои слова. Ты пугаешь меня своими рассказами, обещая изуродовать моё тело. Так, давай! Ну же, – внутри меня словно открывается сильнейшая волна, сбивающая на пути все разумные мысли. И я рывком берусь за его ремень, быстро расстёгивая, на что он опускает голову, но я уже вытаскиваю его из брюк.

– Этим, да? Я должна встать и считать удары, покорно приняв из-за страха твой мир? А потом я уйду, а ты остынешь и поймёшь, что был слишком жесток? Но нет. Возьми его, – бросаю ему в грудь ремень, и он хватает его, распределяя в руках, складывая вдвое и с ухмылкой смотря на меня.

Отхожу на шаг от него, продолжая пребывать в этом сумасшедшем обличии, которое стало мной. Я не думаю, только чувствую. А чувствую я себя так ужасно, что не могу остановиться, выливая на него всё, что копилось во мне.

– Нет, я не буду отворачиваться. Бей, прямо так. Бей по рукам, по груди, по лицу, куда попадёшь. Я хочу в этот момент запомнить тебя, чтобы возненавидеть. Я хочу увидеть того, кто держит в своих руках твоё сердце. Бей! Ну же! Я ведь во всём виновата! Я виновата, что ты украл мой телефон и преследовал меня! Я виновата в каждой минуте, которую мы провели рядом! Бей, мать твою, Ник! Давай! – Кричу, расставляя руки по сторонам и готовясь к ужаснейшей боли, которую испытаю. Но я не собираюсь отступать.